Люди любят людей, которые говорят: «Я никому не нужен», потому что рядом с ними можно побыть сильными, утешая и обнимая. И ненавидят тех, кто говорит: «Мне не нужен никто», потому что они не подпускают к себе и не позволяют жалеть. На самом деле это всего лишь две формы одного Одиночества, из которых я когда-то выбрала вторую.

Мой брат уже спал, а я лежала второй час в постели, уткнувшись носом в подушку, и пыталась не плакать громко, чтобы не разбудить его. Железными, непроницаемыми словами и молчанием реагируя на её слова во время разговора, я не смогла обманывать себя и вне его.

Нет, я не горделивая сволочь, меня заставили такой быть.

Нет, мне не плевать на всех и вся, они заставили меня относиться к ним с осторожностью. Потому что я не хочу, чтобы мной манипулировали, поняв, что не безразличны мне. Любовь Равены бывает раз в жизни и не кончается. Любовь людей может длиться один-два дня.

Нет, я не считаю, что все, кто не придерживается моих взглядов, хуже, дурнее, глупей. Но и не нужно лезть со Своим указом в Мой монастырь а тем более думать, что Поняли Мою Душу, если Ни Черта не догоняете в моей философии.

Нет, мой взгляд не говорит о том, что я вас всех презираю, о том, что я непомерно горда. Он был защитной реакцией в прошлом и остаётся ею сейчас, потому что я не чувствую себя в безопасности рядом с вами, если вы можете говорить Такие вещи. Мой взгляд бывает чересчур холодным, но мысли могут ему не соответствовать координально.

И Мои Близкие Люди Это Знают. Намёк понятен?

И её просьба о прощении… «Прости за то, что наговорила тебе вчера в нехватке шоколада в организме». Хм. Кажется, эта ссора задела меня куда больше. Кто из нас холодное и бесчувственное создание? А я прощу. Нет смысла переживать из-за каждого человека. А из-за Близких я привыкла умирать.

@музыка: Where is the Killing - Within Temptation

---

Красивый дом с зеркалами в витиеватых рамках, длинным обеденным столом с десятками стульев, рассчитанным на семью всего из трёх человек. Храм стекла и мрамора, окутанного тяжёлыми шторами из дорогих тканей, опутанных золотыми кисточками. Виноградники, опутывающие лозами беседки возле дома и сауны, маленькая смешная собачка. Покачивающиеся верёвочные качели во дворе и девочка, которая даже не здоровается со мной.

Она младше меня на год и приходится мне тётей. Её зачем-то тоже назвали Юлией, как будто нет других имён. Она не может помнить, как мы дрались лет пять назад, потому что она обидела меня и моего брата. Взрослые кричали и жалели Юлечку, которую избила эта противная девчонка. Как и за что, как обычно, не спросили. Но Юлечку не научили тому, что, даже если вот у этой рыжеволосой Юльки напротив нет таких красивых платьев и бантов, а одета она в простые шорты своей старшей сестры, которые той стали малы, и футболку, это не значит, что она хуже.

У моей маленькой тёти светлые кудрявые волосы, будто их на вязальную спицу накрутили. Она зашла взглянуть, кто приехал, но, увидев нас, убежала снова, даже не сказав «здравствуйте». Такой я помню последнюю встречу с этой семьёй.



Замешанное тесто; перстни, лежащие рядом на столе. Пустой дом. Сестра Веры, матери Юлии, искала и звала сестру, обходя многочисленные комнаты роскошного дома. В спальне всё было перевёрнуто, на кровати лежал ворох белья. Сестра кинулась осматривать вещи, только после этого обратив внимание на кровать. Она поднимала ткани, не понимая, зачем нужно было их сюда класть.

- Мама?! – Юля стояла в дверном проёме. Она выходила на полчаса в школу, чтобы записать четвертные оценки. Было 29-е декабря.

На кровати в море впитавшейся в матрац крови лежала мёртвая Вера с перерезанным горлом.



Юлия боялась оставаться дома. Она после школы отправлялась к моему брату, с которым они учились в одном классе. А вечером отец забирал её. В день похорон шёл дождь со снегом. Яму пришлось выкапывать почти заново, этим и занялись мужчины нашей семьи, потому что семья Веры не могла своими аристократическими руками копать могилы.

Сейчас я узнаю Юлю только по её кудряшкам. Она стала весёлой и общительной, всегда здоровается первой. Много времени проводит с моим братом Андреем, с тех пор они очень сдружились. У её отца уже вторая новая жена. Единственное, чего ему никак не могла простить Юля – того, что при их уровне достатка её отец ещё около года спал на том пропитанном кровью матраце.

---

Глянула со стороны. И поняла, что не одна.

Чтобы хоть примерно представить себе мою жизнь, достаточно посмотреть клип Evanescence на песню EVERYBODY'S FOOL.

---

Запихнув свои глубоко философские мысли в трудно доступное место, устроилась психологом у своих домашних.

Папочка, как всегда, молчаливо от помощи ушёл пить пиво в гараж. Пришло время, когда сторожу придётся самому пиво покупать, ибо денег...есть. Нельзя говорить, что нет. Навязчивая идея моей мамочки о материальности мыслей.

Братишка признал, что он олень, и ушёл в ванную. После ещё пару раз признал то же самое, попытался реанимироваться в моих глазах, но нибуя не вышло. Попыталась доказать ему, что это было глупо, но он, к счастью, всё сам понял. Браво. Мы делаем успехи. Я думала, что ему выбили последний мозг, а его вправили только.

Мамочка часа два рассказывала о том, какая же сука эта её подруга. Я слушала молча, только что не записывала. Говорила, что всё будет хорошо, давала советы, как дальше жить. Конечно, дело не в деньгах; у нас, семейки гордых и больных на всю голову, высокоморальные принципы, говорящие, что друзья не предают. Правда, друзьям плевать и на принципы, и на свои поступки, но это уже мелочи.

А после Он говорит мне, что его заебали мои принципы. Но осенью зовёт замуж. Не понимаю мужчин.

---

Моему 16-тилетнему братику на разборке выбили два зуба. Передний правый и тот, что рядом, справа. Из-за девушки.

Они встречались всего месяц. До этого я видела её один раз...обычная стандартная девочка улиц в спортивно-гламурной курточке с надписью принадлежности известному бренду, наскоро пришитому вьетнамцами. С гонором абсолютно не стервозным, применяемым скорее с целью рисовки. Но он звал её зайкой, она кричала, что любит его и не может без него жить.

Когда они расставались (по причине того, что мой братишка в ответ на её просьбу разрешить ей спать с теми, кого она захочет, почему-то ответил "нет"), она его всё так же "страстно любила". Дальше лучше.

Братик поднял трубку, когда на дисплее высветилось её имя. Через несколько секунд выяснилось, что кнопочка вызова у неё нажалась случайно. Она говорила со своим другом о том, что не любила моего брата, что она его попросту боялась и прочее. Её друг сказал в ответ на это: "Так может, его избить?" Мой брат сбросил и перезвонил. Попросил этого её друга. Забили стрелку.

Полвечера я говорила, что она того не стоит. Что вообще не надо было с ней связываться. Её мамочка звонила моему брату и спрашивала, как это так у них вышло, мол...девочка её вообще девственница. А девочка продуманная. Одна из тех, кто при наличии всех семи грехов может делать наивные глазки и выставлять себя святой.

А этот её друг оказался 18-тилетним цыганом без башни. В два раза больше моего брата. Подрались, но моему больше досталось.

Зубы можно и вставить, но вот беда: денег сейчас совсем в обрез. Я уже третий день питаюсь исключительно кофе, но скоро и он закончится. Ещё есть борщ без ничего вечером, когда приходят родители. Потому что папа заплатил за гараж из зарплаты, рассчитывая на то, что скоро и мама получит зарплату, но одна из маминых подруг кинула её на деньги, захотев лишние пять тысяч забрать в обмен на подругу. Теперь и брат с этим вот...а стипендия только 16-го числа.

Охота напиться, а не с кем. Да и не за что. Вот это уже трагедия.

---

Рушится.

Сознание передразнивает моими же фразами, в которые я сама не верила. Только вот вопрос: зачем говорила тогда? Хотелось и до себя донести? Прочитанное вслух запоминается лучше, так что ли?



Просто. Мне. Очень. Очень. Плохо.

А. Никто. Не. Видит.

Всем. Всё. Равно.

Кажется. Я. Умираю.

---

Всё вышло из-под контроля

Врач попросил меня выйти из кабинета, оставив лишь мою мать. В прошлый раз он просто с порога сказал, что я должна была прийти с ней, так как мне ещё нет 18-ти. И вот в этот раз я отправилась в коридор лицезреть жизнь с пухленькими щёчками и беззубыми улыбками.

- Ну? Зачем он меня заставил выйти? – спросила я у подошедшей мамы, даже не отрывая взгляда от маленькой девчушки в смешном розовом костюмчике.

Ответом был вздох и слова:

- Сказал, что тебе необходима помощь психоаналитика.

- Ааа. А я думала, скажет, что умираю. А это мелочи.

- Давай обратимся к Вете. Или к нему же. Он сказал, что может, - на ходу говорила ма.

- Не пойду никуда. Сама справлюсь.

- Ты же понимаешь, что это всё серьёзно. Это отразится на твоих детях, - начала тираду мама. – Врачам всё равно, будешь ли ты лечиться. А ты свихнёшься скоро, если ещё не свихнулась.

- Подумаешь, умру лет в тридцать. Или в дурку запихнут. Значит, надо так, - отмахнулась я, и закрыли эту тему.

И был разговор с Линой.

- Плохо чисто физически. Организм отказывается туда ездить. Я разочаровалась в людях, в обещаниях себе. Я обещала, что всё будет хорошо. Что поступлю – и жизнь резко станет лучше. Ан нет. Не хочу там учиться, - устало говорила я.

- Ну да. Первая трудность – и ты тут же убегаешь, да? – философски заметила Лина.

Я чуть не грохнула трубку об стену. Но мой голос остался таким же:

- С шестого класса родители умоляли меня перевестись из этого змеюшника. А я не хотела, мотивация проста: «Разве я слабая? Я не сдамся, доучусь здесь да ещё и лучшей буду». Только вот на деле победа оказалась никому не нужной. По окончании одиннадцатого класса я получила медальку в красной коробочке, которая теперь пылится на полке; ноль друзей, которым я была бы нужна; ноль эмоций о «чудесных школьных годах», а так же психологическую травму на всю оставшуюся жизнь. Хватит. Если мне здесь не нравится, я уеду, и по хуй, кто и что об этом скажет.

- Поступай как хочешь, - равнодушно отозвалась Лина.

Надо только набраться смелости и прыгнуть в омут с головой.

---

Записывала мысли в перерывах между строчками лекции на паре Стандарты в книжном деле:



Живёшь под прицелами сотен чужих тебе глаз,

Не в силах найти среди всех них родные тебе.

Всё время ты слышишь десятки бессмысленных фраз,

Уже ненавидя любимый тобою апрель.

Душа, обессилев, стреляет устало в висок.

Она не способна понять, что творится в уме.

И ты соглашаешься: всё-таки гордость – порок.

Душа заперта в теле, будто бы в строгой тюрьме.

Забудь свои сны, им вовеки цветными не быть.

Они снятся детям и тем, кто остался детьми.

А жизнь чёрно-белая с пятнами крови. И жить

Должна ты, забыв о мечтах, принцах, глупой любви.

В глазах твоих вечность и время с осколками льда.

Твоё одиночество смирно стоит за спиной.

Солёная вновь по щекам твоим льётся вода,

На мир закрывая глаза светлой слёз пеленой.

И прошлого горе, победы, стихи нам не жаль.

Ведь нет больше света в твоих тёмно-карих глазах.

Ты резко нажала до пола на газа педаль.

И жизнь сорвалась в пропасть, просто забыв тормоза.

Ведь это был край: видеть в боли спасения свет.

И кровью пропитан бумаги оборванный край.

И жизнь, что была чёрно-белой с тринадцати лет,

Горела, погибла в бою за свой сломанный рай.



6 апреля, 2007 год.

@темы: Бред, Лирика

---

Густой виноградный сок до безумия похож на кровь…сладкий запах виноградного шампуня в ванной кружит голову. Мальчик с похожей фамилией смотрит с фотографии на полке.

Не осталось никого,

Кого б я мог любить,

И я не вижу ничего,

Что заставляло бы жить.

Их было две…одна может в ответ на слёзы послать нахуй, второй тупо всё равно.

А время тащится по кругу, что сегодня что вчера.

И я стал узником, я проклят в каком-то дне сентября.

Я даже знаю в каком…4-го в 2004-ом году.

Я обещала себе жизнь…надолго же меня хватило…если и есть эти круги жизни, то мои очень узкие. Вернулась с того, с чего начинала. С прихода в здание журфака первого сентября, со взгляда исподлобья на блестящую всеми цветами радуги толпу людей, никто из которых не был мне нужен настолько, чтобы думать о них.

Меня размоет дождь или раздавят облака,

Я должен уехать цена билета одна – жизнь.

Может, и правда напомнить себе, что я типичный стрелец? Сорваться, бросив здесь всё…только вот цена билета и правда жизнь…я оставлю здесь 18 лет -- цену за то, чтобы начать всё сначала.

И серый день мой

Не согреть ни пойлом, ни травой,

Ни психотропными полётами,

Ни ядерной зимой.

Это было ошибкой. Искать спасение на донышке бутылки вина. Искать тепла в чужих некарих глазах.

Я смотрю на своё тело, наверно, это просто сеть.

Я ненавижу его – оно должно умереть.

И оно умирает. Медленно…

Закрывая глаза, опускаясь в горячую ванну…с дикой, непрекращающейся головной болью; с ворохом никому не нужных мыслей, со слезами на глазах. «Да нет…ты слишком приветлива для гота…» Да нет, просто я думала, что вы достойны большего, чем ненависть…ведь вы были добры ко мне.

Моя последняя обитель – осень – мой вечный зов,

Мои глаза наполняет красно-жёлтая кровь.

Уже не чувствую боли, лишь усталость и грусть,

И уверенность в том, что сюда я не вернусь.

Панацея была куда ближе, чем я предполагала. Душный город с туманами над мостами, пробками и шумом двигателей и голосов…я ненавидела его. Теперь же я ловлю каждое движение, каждый звук этих улиц. Я хочу запечатлеть это в себе, внутри, навсегда. Чтобы вспоминать где-то далеко мутными зимними вечерами свой Краснодар. Чтобы скучать по нему, кричать в трубку слова любви родным и друзьям через тысячи километров…

Мои руки опустились, как плети, до колен.

Я помню лишь униженье и череду ваших измен.

Было бы больнее, если бы любили. Было бы больнее, если бы здесь был кто-то. Было бы больнее, если бы не били в спину, если бы не отворачивались, если бы не заставляли смотреть равнодушно-обозлёнными глазами.

Я заебался искать в чужих ученьях свет,

Иллюзии, надежды…в прошлом – будущего нет.

Обидами прошлых лет; одиночеством во имя непонятных, а зачастую и ненужных идеалов; любовью в глазах, которых никогда не видела; обещаниями счастья завтра-завтра-завтра…

Нужно что-то менять. Это ненормально, когда шрамы на запястьях кажутся красивыми. Когда встаёшь с желанием сдохнуть, попасть под машину и прекратить этот цирк, этот бег по кругу под смех тех, кто говорил, что любит; кто высокопарно рассуждал о высоких чувствах, а оказался неспособным на них; кто ошибочно предполагал, что знает меня с моих слов.

Я лгала. Я говорила правду только одному человеку на этом свете. Потому что знала, что не нужна ему, что он мне не нужен. Что он никогда не увидит меня в толпе и не покажет на меня пальцем. Чьё тепло я чувствовала и без тактильного контакта.

Достигая цели, я разочаровываюсь. Приходит понимание, что это было слишком просто. Что нет в этом мире того, что было бы точно мне по силам. Задачи были очень лёгкими. Люди – слабыми.

- Многие говорят, что, едва заполучу тебя в свои лапки, я заскучаю.

- Я просто представил…что если и правда я окажусь тебе не нужен?

- Я ничего не знаю. Сейчас…мне хочется верить, что ты не ещё одно разбитое сердце в мою коллекцию, но это…сейчас…

Человечек с сумасшедшими идеалами, с гениальными мыслями в голове. Притворяется пустым, но плохо играет. На этот раз это не ошибка 14-тилетней девчонки, мечтающей о великой любви, из хрущёвской пятиэтажки. Масштабы изменились: расстояние в две девятиэтажки сменилось тремя тысячами километров.



Как тебе такая задачка, Равена?

---

Когда я ещё раз тебя увижу,

Когда я снова глотну кислорода,

Стану ли я дышать свободней?

Равнодушие – чувство среднего рода.

Ещё раз я войду в эту воду,

В сотый раз она окажется грязной…

Пальцы коснуться, но я не увижу.

Любите хотя бы ближних.



Зачем я когда-то открыла глаза? Этот мир…был таким красивым в розовом цвете…

Смыслы жизни уже давно пылятся в прошлом, а я не могу их найти, боясь заглянуть в него ещё раз.

Я бросаю Любовь под колёса проходящего мимо троллейбуса с ненужным номером. А эта сволочь выживает и бежит следом, дёргая за рукав, плача и прося не бросать. Идущее за мной Одиночество цинично посмеивается, и я делаю вид, что не слышу криков Любви, чтобы оно не ушло, посчитав меня слабой, недостойной и прочее. Если не оно, то кто ещё со мной будет?

Оглядываюсь в поисках этого кого-то. Пусто.

Душа стреляет себе в висок не в силах видеть дальше, что творится в уме.

Впуская что-то в свою жизнь, нужно непременно помнить, как больно будет это терять. И с такими мыслями впускать что-либо уже не хочется. Не хотелось. Предупреждала. Но всё равно сделали больно. Больно-больно.

Конечно, ей не хотелось встречаться со мной взглядом. Только вот непонятно, чего она боялась: напороться на стену равнодушия или утонуть? Не смотреть проще. Конечно. Так держать.

Да чёрта с два ты разберёшь в моём взгляде Любовь.

Не потому что её нет. Потому что меня ей не учили, не объясняли, не вбивали в голову с правилами по русскому языку. Потому что было больно и я не хочу снова.

Потому что я тебя люблю. Потому что ты не можешь об этом знать.

Вечная любовь есть. Ведь Жизнь не доживает до её конца, верно?

---

Я рисую умерший мир,

Обводя чёрным Боль в полный рост,

И мешаю я с дымом эфир,

Взорвав свет смеющихся звёзд.

Помоги мне себя убить,

Выпуская из вены Любовь…

Я не в силах её пережить,

Жизнь спасая сожженьем мостов.

Помоги мне себя спасти,

Закрывая мне в прошлое дверь,

Отрезая назад все пути…

И за руку веди в апрель…

Я тебя ведь почти люблю

И почти ненавижу теперь.

Хочешь сердце забрать? Дарю!

В нём все чувства мертвы, поверь.

Ведь правдивое слово «Ложь»

Лучше Правды, которой врут.

Замолчи, ты ведь ТОЖЕ врёшь…

Слово «Враг» лучше слова «Друг».

Только Друг причиняет Боль.

Лишь Любовь шире слова «Жизнь».

Только я не хочу вновь

Ни дружить, ни любить, ни жить.

---

Шипастые браслеты тоскливо поглядывают на меня с полки, не забывая коситься на мёртвые, рисованные лица фарфоровых кукол, рядом с которыми я их положила. Не надевала уже с недели две. Потому что Потому Что.

- Равен…мне нужно дать Елисею орден за вот эти вот твои попытки улыбнуться?

Глупая улыбка в ответ.

Докатились…

Стала задумываться о том, есть ли любовь. Или нет…умею ли я любить? И люблю ли кого-нибудь.

Чёрт…вот если бы любила, ни ногой бы в общагу. По крайней мере до осени. Так нет же…

С другой стороны, если бы не любила, не делала бы попыток не забывать, что мальчика не Лёшенькой звать, а редким экзотическим именем…как в сказках…

Хотя…толку-то от всех этих размышлений? Всё равно я буду делать то же самое, что и раньше…даже если пообещаю себе не приближаться к общаге на расстояние ста метров.

Запуталась…

---

«Лишь бы ты был со мной за секунду до смерти».

Открыла глаза. 4:59 утра. Минута на то, чтобы заставить себя дойти до ванной. Всё повторяется изо дня в день. Хочется это изменить, всё изменить.

Живу под грустную музыку, чуть пританцовывая, стоя на остановках, чтобы не мёрзнуть; чуть подпевая в ванной самой себе.

Выбирая в толпе кого-то, отыгрывая для него жизнь. Помня, что за тобой следят чьи-то глаза. Играть, не становясь собой. Никогда не становясь.

Первые полчаса я доказываю себе, что утро доброе. Ровно в 5:30 вспоминаю, что утро добрым не бывает. Волшебное слово «надо» идёт на шаг сзади весь день и держит свой топор наготове.

Улыбайся даже тогда, когда тебе плохо, Равена. Кто-то может влюбиться в твою улыбку. Ведь ты этого хочешь?

5:30. Сон. Этот странный сон. Музыка, люди. Поцелуй с подругой. Не замечала за собой тяги к своему же полу. И этот человек…и эта музыка…до боли знакомый мальчишка.

Улыбайся, Равена. И не говори ему: «Лишь бы ты был со мной за секунду до смерти».



Чёрт возьми…а снился-то не Лё.

---

Формалин - Flёur (в эту музыку меня влюбила Зелень)

Она не придет - её разорвали собаки,

Арматурой забили скинхеды,

Надломился предательский лёд...



Её руки подготовлены не были к драке,

И она не желала победы.

Я теперь буду вместо неё...



Припев:

Она плавает в формалине.

Несовершенство линий

Движется постепенно.

У меня её, лицо её имя,

Свитер такой же синий;

Никто не заметит подмены.



Она не придет - руки были в змеиной норе,

Голова в осином гнезде,

А спина в муравьиной куче...



Буду я - я из более прочного теста.

Я достойна занять это место.

Я много делаю лучше...



Припев:

Она плавает в формалине,

Двигаясь постепенно

В мутном белом тумане.

У меня её лицо, её имя,

Никто не заметил подмены;

Ключи проверяю в кармане.



Я, наверное, что-то не то играю...

Я не знаю, кто эти люди,

Улыбаюсь немного странно.



Заподозрят, что я не она - а другая.

Я не знаю, что тогда будет.

Претворюсь больной или пьяной...



Припев:

Она плавает в формалине.

Несовершенство линий

Движется постепенно.

У меня её, лицо её имя,

Свитер такой же синий;

Никто не заметит подмены.



Припев:

Она плавает в формалине,

Двигаясь постепенно

В мутном белом тумане.

У меня её лицо, её имя,

Никто не заметил подмены;

Ключи проверяю в кармане.

---

- Скажи, что ты любишь эту жизнь…

- Я не люблю её.

Полушёпот. Прикосновения. И по новой…до следующего раза, когда он снова остановится и скажет это.

- Хватит…я её уже…люблю…

Всегда хотелось создать что-то вечное. Что-то зеркально отражающее тебя. Зеркально меняя правое на левое, ненависть на любовь, боль на…на призрачное ненастоящее слово, встречающееся в сказках ближе к концу.

День откровений. И понимания. А я ведь искала не человека…нет-нет…как всегда лихорадочно искала обман и вызов.

…вспоминая тот день…сначала сентябрь…а после второе ноября 2004-го…взгляд в зеркало…тогда я в последний раз видела на себе розовые тени…в тот же день сняла и сложила в шкатулку все свои фенечки…те, что не снимались, просто разрезала и выбросила. Я больше не радуга.

- Запомни, Романа…с тобой Этого больше никогда Не Произойдёт…никогда.

А теперь меня называют давно не Романой. И на руках давно не фенечки, а шипы. Но Это Произошло.

Значит, я ошибалась. Я думала, что подготовилась, и меня больше не обмануть. Я думала, что стальная, но нет. Я обманулась сама.

Внутри всё сковывают злость и торжество над собой: Равена, ты слаба.

Линий обороны было достаточно до того самого момента, пока люди тянулись ко мне. Им не нравились раны от колючей проволоки – и они уходили. Но теперь…

…я сама тянусь к ним, ранясь о собственную оборону…пытаясь переделать собственные чувства и страхи.

Я обязана выстроить ещё столько линий обороны, чтобы Они от меня отстали.

Хотя…может, послать всё к чёрту и снять нынешние? Открыться…и пусть добивают?..

---

Возвращаясь из поликлиники, смотрела куда-то вверх. Хотелось стремиться к свету тёмными глазами…хотелось найти в толпе кого-то родного и сказать, что я его люблю.

Я увидела идущую навстречу пожилую пару в пятнадцати шагах от меня. И узнала Анастасию Степановну, мою учительницу математики в школе. И…как ребёнок, бросилась ей навстречу с радостной улыбкой и слезами на глазах.

- Юлечка, здравствуй, Юлечка…

- Здравствуйте, Анастасия Степановна. Я так безумно рада вас видеть…

Мы всё ещё держали друг друга за руки. Я улыбалась сумасшедшей улыбкой маленькой пятиклассницы, какой я впервые попала на её урок, когда моих родителей ещё вызывали в школу за мою учёбу, идущую из рук вон плохо. И именно математик и учитель русского языка стали активно вбивать в мою дурную голову знания, чем до золотой медали и довели.

- Юлечка…я очень хочу тебе сказать…когда я всё узнала…мне так стыдно, прости меня. Я казню себя за то, что я на тебя кричала за пропуски. Когда я узнала, как они измывались над тобой…Я так казню себя…я же ничего не знала…

Я лихорадочно соображала, кто же мог ей рассказать об этом. Потому что я её расстраивать не хотела. Доброжелателей было много, но они бы наоборот выставили меня слабенькой прогульщицей, которой создали все условия для учёбы, и промолчали бы о том, что мне говорили за закрытыми дверями кабинета тет-а-тет, какие фразы бросали в спину.

- Анастасия Степановна…ну что вы так…я вас очень-очень люблю. И вы правда ничего не знали и не могли знать. Вы имели право требовать посещений, потому что…это работа. И я должна была…

Должна была. Конечно, ходить в школу. Потому что я там училась. Но я не ходила, потому что меня начинали колотить психи, едва я выглядывала в окно на это здание. Но это прошло. И этого больше никогда не будет. Только не в моей жизни теперь.

Распрощавшись со своей учительницей, я снова спрятала в дальний угол души улыбку. Прежде чем я захочу воспользоваться ей снова, угол успеет зарасти паутиной. Но теперь я уже не прячусь за маской равнодушия и непроницаемости. Она просто стала моим лицом.

Теперь воспоминания о школьном времени всего за полгода превратились во что-то такое, что было не со мной. Я не чувствую больше страха. Я не помню зла, пока не вижу кого-нибудь из тех, кто его причинял. Я давно всё всем простила.

Теперь осталось место только для благодарности за то, что это было. Все люди, события, эмоции…они сделали меня такой, какая я сейчас. И я не уверена, что хотела бы быть другой. Взамен чисто детскому счастью и друзьям я получила способность глубоко чувствовать и видеть не только глазами. Эти чувства я никогда бы не променяла на стандартные, если бы был выбор.

Точно так же, как не могу променять на принца и семью странное, своеобразное, кареглазое счастье. Хотя понимаю, что было бы проще.

Но Мы не ищем лёгких путей.

---

Дурное лекарство от депрессии - уборка. Глобальная.

Маленькой Леди стало скучно - и мебель в комнате вновь переставилась; гитара ласково была убрана туда, где Они её трогать не будут; добрая часть книг и школьных учебников выбросилась. И я долго разрывала письма и ломала подарки Тех-Кто-Меня-Любил.

Психоз.

Избавилась от всего, что напоминало мне о Жизни, что я долго теребила в руках и плакала. К чёрту.

Письма...этих людей...строчки признаний...лица многих я уже не помню, но храню их письма и фотографии. Хранила.

Потому что для меня они ничего не значили. Потому что они теперь меня ненавидят. От любви до ненависти - шаг...

Вдох-выдох.

Пусто. Не поеду я к Зелени...это ничего не изменит, а элементарная вежливость меня утомляет...тебе плохо - приезжай, утешим. Нет.

Обрывки писем...десятки разных почерков...с неизменными словами..."люблю", "нужна"...

Как жаль, что обычной любви мне недостаточно.

Как жаль, что я чувствую глубже её.

---

Чужими глазами

Все твои 16 лет твоя густая кровь

Мне как в горле ком

Всех запрещённых тем… мне так легко быть всем

В твоих больших глазах, что будут знать…



Видеть мир чужими глазами,

Как сквозь стекло их злых мутных знаний.

Я всё отдам, чтоб ты не узнала,

Чтоб дольше ты любила, летала…



Ты в свои 16 лет для них давно объект.

Я вижу, как уродливая кисть

Испортит лист…



Видеть мир чужими глазами,

Как сквозь стекло их злых мутных знаний.

Я всё отдам, чтоб ты не узнала,

Чтоб дольше ты любила, летала…



Боль со мной, всегда со мной…

Я больной, ведь мне здесь постоянно страшно…

Будь со мной, всегда со мной…

Я больной, ведь мне здесь постоянно страшно…



За…

Твои глаза…мне страшно…

За…

Твои глаза…мне страшно…

За…глаза…мне…так страшно…

Я не хочу чтоб стали жесткими твои глаза…



Не убивайте в них свет и радость первых лет…

Тот яркий свет, тот чистый свет

Раз убив, нельзя вернуть тот детский смех…

Тот детский смех…

Раз убив, нельзя…

Не убивайте детей!



Мне дали полетать до четырнадцати лет. И в семнадцать я профессионально лишаю крыльев. Всё в этом грёбаном мире стремится к саморазрушению и хаосу. Какая разница: раньше или позже?

Сегодня на паре мне пришли в голову очень умные слова…в ответ на записку моей одногруппницы: «Полуприкрытые глаза, полуулыбка…полулюбовь. Даёт такую же полусмерть в конце. Когда уже не живёшь и не умер».

После…меня как всегда потянуло на мысли о вечном…и я с какого-то чёрта отправила сообщение Лё, хотя знала на все сто, что он не отвечает никогда. Мы даже вздорили по этому поводу. Он просто не пишет сообщений, а я просто не говорю по сотовому. Не сошлись. Но он ответил. Я подумала, что, несмотря на всю его видимую безразличность некоторые мои слова он всё же помнит и пытается применять в практике. «Перевоспитала» - громко сказано. Но шаг уже есть. Пока один…ему нельзя меняться ни в какую сторону…такие перестают быть мне интересными…и он это знает.

- Почему ты полюбила меня? Одного из многих.

Оо..мой смешной милый Арвин…скромность тебе не идёт.

- Кажется, я тоже была такой для тебя. Встречный вопрос.

А зачем отвечать?..

- Зай…что бы ты делал, если бы я тебя не любила?

- Я не задаюсь вопросом «если бы». Но…думаю, сделал бы так, чтобы полюбила.

Аут. После этого он ещё и спрашивает почему. Но…сказать-то нужно другое…

- Знаешь, Лё…вот при всём желании…если бы я не хотела – не любила бы.

Раунд.

Я устала от борьбы. Хочу прижаться к его сильному плечу и позволить себе быть собой…за своей маской я перестала помнить, как я выгляжу на самом деле.

А я...уж позабочусь, чтобы из Девианта ты не превратился в Делинквента.

---

Доказано: от любви болит либо голова, либо печень.

Ты сотворила мир.

Он безнадёжно мёртв.

И на свои стихи

Ты проливаешь кофе.

Ему в твоих глазах

Теперь легко быть всем.

И он тебе сказал:

«Давай без этих сцен».

Попробуй доказать

Ему, что ты одна.

Попробуй промолчать,

Когда коснёшься дна.

Прости ему всю боль,

Пришлось что причинить.

Он просто не сумел

Иначе полюбить.

Люблю я убивать

По многу-многу раз.

Что можешь рассказать

Теперь ты мне о «нас»?!

Ведь для тебя весь мир

Теперь в моих глазах.

Ты слышишь?! Я люблю

Лишь сумасшедший страх.

Я научилась жить,

Когда нашла свой край.

И в дыме сигарет

Ищу я только кайф.

И сбилась я с пути,

Найдя чужих богов.

Я сдохну от любви.

От этих глупых слов.

А в сердце пустота,

Две пропасти в глазах.

Люби и ненавидь

Теперь таких, как я.

Я обожаю боль

Терпеть и причинять.

О, боже, кто же я…

Скажи мне, твою мать!!!

Ты сотворила мир…

Он безнадёжно мёртв.

И на свои стихи

Ты проливаешь…кровь…

---

Любовь. Ненависть.

Любит - не любит…лепестки были белыми…и карусель на полную…сидишь в центре…кружится голова…

Действительность. Возвращает тебя на семь лет вперёд. Замёрзшую, вспоминающую безмятежное детство…той карусели теперь нет. И виноградник на беседке замёрз две тысячи шестой зимой. Он просто не расцвёл летом.

Голос разума. Никогда больше не буду слушать голос разума. Я ведь всё равно не остановлюсь. Никогда. Никогда.

Но…чего же я не хотела в этой жизни?

Однажды утром…моя мама разбудила меня и спросила, какого Лёшу я звала во сне. Не хочу, чтобы мой муж когда-нибудь спросил то же самое.