Если сгорать - то дотла. Если разрывать - то в клочья!
Я смотрела в окно, вспоминая тот вечер.
В лужах отражался свет фонарей…Обычно я не видела его, но в тот день у меня были резкие причины смотреть себе под ноги.
Давно стемнело…Мимо пронеслась шумная пьяная толпа, которую я не провожала взглядом, потому что пыталась выпроводить из сознания мысли о том, что все мои друзья были правы.
Они так странно ведут себя…Пытаются меня вернуть. Из бездны не возвращаются…Это падение продолжается всю жизнь. Вверх или вниз.
Я очень долго шла к этому. Два года становилась другой внутри, а потом переменилась снаружи почти в одночасье.
И теперь я больше не найду ту себя. Если любить – то до дна. Если разрывать – то в клочья!
Но я знаю, что вы простите меня. Простите, потому что любите. Любите так, как я не умею вас любить. Как я не умею любить никого…
Аленка, Лелька, Юлька…Я не забыла о вас. Под ненавистным вам черным есть я…Жаль, что вы перестали верить в это)
Сашка, Тёмка, Виталь, все мои Лёшки…Холод вернулся сполна. Вы были правы…Ребенок. Я.
Лё, я встретила огонь огнем. Это ты научил меня. Мне жаль, что тебя больше нет…
Теперь за каждым поворотом – враг. За каждым словом – ложь. За каждым жестом – нож в сердце. Не в камень. Правда.
Я уже почти ничего не видела за пеленой слез. И шла не домой. Как ворон, кружила над своей убитой надеждой.
Голос. Кто-то зовет меня. Кто-то помнит. Бессонная ночь. И человек – в двух шагах, но за сотни миль…
Я падаю. Просыпаюсь от тепла чьих-то рук. Его сердце очень быстро бьется. Он напуган. Но не сильнее, чем я.
Поднимаю взгляд вверх. Синие глаза. Темнота. Глубина…Растрепанные, пшеничного цвета волосы…
- Ты в порядке?
Его голос. Да. Его. Я вцепляюсь в него мертвой хваткой. Настоящий.
- Лё, ты есть… - шепчу невнятно.
- Что? – он хмурится. – Ты как лед…Что с тобой?
Улыбаюсь. Отпускаю его. Повторяю:
- Ты есть…
Снова так… Смотрю на того, кого не знаю. Как и того человека, что оказался рядом со мной в момент одиночества…
Со мной всегда так…Мне помогают враги и чужие люди. Это не потому, что нет друзей. Так выходит…
Тихо говорю:
- Я думала, что ты ненавидишь меня…
Через секунду мы взрываемся смехом. Холодно…тихо…вокруг…
Возвращаюсь к своим друзьям. Они тихо смотрят: знают, что, когда плохо, лучше меня не трогать…Есть риск попасть под обстрел. Всем, что попадется под руку.
Я улыбаюсь. Мир. Одним врагом меньше. Один день прожит. А в воде на кафеле отражается свет разбитой лампы. Просто вспомнила свет тех фонарей. Без причин.
В лужах отражался свет фонарей…Обычно я не видела его, но в тот день у меня были резкие причины смотреть себе под ноги.
Давно стемнело…Мимо пронеслась шумная пьяная толпа, которую я не провожала взглядом, потому что пыталась выпроводить из сознания мысли о том, что все мои друзья были правы.
Они так странно ведут себя…Пытаются меня вернуть. Из бездны не возвращаются…Это падение продолжается всю жизнь. Вверх или вниз.
Я очень долго шла к этому. Два года становилась другой внутри, а потом переменилась снаружи почти в одночасье.
И теперь я больше не найду ту себя. Если любить – то до дна. Если разрывать – то в клочья!
Но я знаю, что вы простите меня. Простите, потому что любите. Любите так, как я не умею вас любить. Как я не умею любить никого…
Аленка, Лелька, Юлька…Я не забыла о вас. Под ненавистным вам черным есть я…Жаль, что вы перестали верить в это)
Сашка, Тёмка, Виталь, все мои Лёшки…Холод вернулся сполна. Вы были правы…Ребенок. Я.
Лё, я встретила огонь огнем. Это ты научил меня. Мне жаль, что тебя больше нет…
Теперь за каждым поворотом – враг. За каждым словом – ложь. За каждым жестом – нож в сердце. Не в камень. Правда.
Я уже почти ничего не видела за пеленой слез. И шла не домой. Как ворон, кружила над своей убитой надеждой.
Голос. Кто-то зовет меня. Кто-то помнит. Бессонная ночь. И человек – в двух шагах, но за сотни миль…
Я падаю. Просыпаюсь от тепла чьих-то рук. Его сердце очень быстро бьется. Он напуган. Но не сильнее, чем я.
Поднимаю взгляд вверх. Синие глаза. Темнота. Глубина…Растрепанные, пшеничного цвета волосы…
- Ты в порядке?
Его голос. Да. Его. Я вцепляюсь в него мертвой хваткой. Настоящий.
- Лё, ты есть… - шепчу невнятно.
- Что? – он хмурится. – Ты как лед…Что с тобой?
Улыбаюсь. Отпускаю его. Повторяю:
- Ты есть…
Снова так… Смотрю на того, кого не знаю. Как и того человека, что оказался рядом со мной в момент одиночества…
Со мной всегда так…Мне помогают враги и чужие люди. Это не потому, что нет друзей. Так выходит…
Тихо говорю:
- Я думала, что ты ненавидишь меня…
Через секунду мы взрываемся смехом. Холодно…тихо…вокруг…
Возвращаюсь к своим друзьям. Они тихо смотрят: знают, что, когда плохо, лучше меня не трогать…Есть риск попасть под обстрел. Всем, что попадется под руку.
Я улыбаюсь. Мир. Одним врагом меньше. Один день прожит. А в воде на кафеле отражается свет разбитой лампы. Просто вспомнила свет тех фонарей. Без причин.
Только в настоящей цитате вместо жестокой было "безобидная".
Ты сражаешься со своими Драконами, и ты никак не можешь победить.
Ты слишком много страдаешь, будто кто-то тебя убедил, что счастье непременно надо выплакать, но так поступает любое живое существо, ставшее свидетелем смерти чего-то прекрасного.
Но не убивай себя, потому что смерть ничем нельзя оправдать.
Так вышло, что я решила, что лучше буду превращать это в буквы, чем думать и чувствовать.
Спасибо, Sheila. Мне и правда нужна была поддержка. И твоя. )))
Но те Драконы, о которых я говорила, вовсе не существа, которых вы так любите) Это абстрактное понятие, олицетворение проблем и страхов, позаимствованное из философии Ричарда Баха)