Если сгорать - то дотла. Если разрывать - то в клочья!
Он пуст и тёмен. Толпа кажется безликой… все одинаково оригинальны. Помню только девочку Юни… она вечно в своём мирке с толстой папкой рисунков… она рисует даже когда ест. Юни ни с кем не говорит… я не заметила бы её, наверное, если бы не другая девушка, о ней ниже.
Её фамилия Киреева, зовут, кажется, Настя… в прошлом году она показывала мне тетрадь с тем, что сочиняет. На нас странно косились в коридоре, меня тут же укорили в том, что я рядом с ней. Люди считают её неадекватной, сумасшедшей… но я видела эти строки, написанные её почерком. Они многое объясняют, наверное… а ещё она рассказывала о том, как была в больнице… и показала в телефоне фотографию её единственного друга, который был с ней там… на фото была собака… я забыла, как её звать. С того осеннего дня с Настей мы больше не общались. Но слова других о её сумасшествии и прочем вызывают лишь мою улыбку. Люди, как всегда, осуждают то, чего не понимают. С ней это случилось в восемнадцать (по её словам). Мне до восемнадцати два месяца протянуть… и можно в окно…
Моя странная особенность – впитывать энергию, витающую в воздухе. Энергии людей. Как справедливо выражается Пуховичок, я ищу особенные души, а всё потому, что они… вкуснее, что ли… с ними интереснее. На журфаке в воздухе что-то липкое и мёртвое. Что-то, не сочетающееся с улыбками студентов и их общим позитивным настроем. Какой-то запах безысходности. Мне всегда становится хуже там, я выхожу с головной болью, прячусь, мне страшно. Страшно, что под красивой обёрткой окажется что-то, в чём давно поселились черви. Боюсь того, что может всплыть в памяти. Потому что всё это уже было.
Безумно болит голова…
Её фамилия Киреева, зовут, кажется, Настя… в прошлом году она показывала мне тетрадь с тем, что сочиняет. На нас странно косились в коридоре, меня тут же укорили в том, что я рядом с ней. Люди считают её неадекватной, сумасшедшей… но я видела эти строки, написанные её почерком. Они многое объясняют, наверное… а ещё она рассказывала о том, как была в больнице… и показала в телефоне фотографию её единственного друга, который был с ней там… на фото была собака… я забыла, как её звать. С того осеннего дня с Настей мы больше не общались. Но слова других о её сумасшествии и прочем вызывают лишь мою улыбку. Люди, как всегда, осуждают то, чего не понимают. С ней это случилось в восемнадцать (по её словам). Мне до восемнадцати два месяца протянуть… и можно в окно…
Моя странная особенность – впитывать энергию, витающую в воздухе. Энергии людей. Как справедливо выражается Пуховичок, я ищу особенные души, а всё потому, что они… вкуснее, что ли… с ними интереснее. На журфаке в воздухе что-то липкое и мёртвое. Что-то, не сочетающееся с улыбками студентов и их общим позитивным настроем. Какой-то запах безысходности. Мне всегда становится хуже там, я выхожу с головной болью, прячусь, мне страшно. Страшно, что под красивой обёрткой окажется что-то, в чём давно поселились черви. Боюсь того, что может всплыть в памяти. Потому что всё это уже было.
Безумно болит голова…
Под красивой оберткой скорее давно уже ничего нет в большинстве случаев, а ведь именно они и составляют массы....
Да непономающие люди, да и они просто не жалеют ничего понять, все бояться снять с глаз шоры и поэтому живут в слепую..ведь так лучше, ведь так как всегда и ничего не случится...
А может...да что вы, и думать об этом не думайте...
Голова болит от колличества мыслей,шуршащих своими страницами.......
количество мыслей меня никогда не пугало. Бывает такое, что и одна мысль с ума сводит. А множество не причиняет вреда.
Меня люди тоже обвиняют в том, что я, законченный эстет, коллекционирую внешне и внутренне красивых людей. Что я, как мёртвых бабочек, накалываю их на иголку, запираю в рамку, вешаю на стенку и, как ребёнок, радуюсь. Я могу ответить на это лишь одно: у меня не так много времени, чтобы тратить его на пустых людей. Думаю, в твоём случае это объяснение тоже сойдёт.
не стала бы сравнивать людей с бабочками за стёклышками... хотя бы потому, что, если бы мне кто-то сказал, что он меня сохранит за стеклом, я исчезла бы из его жизни, как бы ни был он мне дорог.
"Как наждак точат кончики нервов..."